Все, что здесь написано и показано, чистая правда.

Если будете копировать или цитировать,

соблюдайте порядочность.

Вл.Чепуров (Рига)

(Окончание)

Года через три меня перевели в сектор игрек-четырнадцать. К тому времени я уже считался довольно опытным пилотом, но корабль класса три мне не дали, и я по-прежнему летал один, без штурмана.

Трасса была приблизительно такой же протяженности и груз тоже - почтовые отправления, аккумуляторы, сырье для энергоблоков. По правде говоря, мне это уже изрядно надоело - челночные рейсы хороши для начинающих. Скорость, между прочим, должно было выдерживать постоянную· И не только потому, что соблюдение графика считается первейшей обязанностью каботажника. Дело в том, что малые скорости требовали больших расходов энергии, а быстрее летать. не представлялось возможным. Где-то после ноль девяносто три - ноль девяносто пять мантия начинала сворачиваться, флаттер мял ее или рвал в клочья, и корабль становился неуправляемым. На испытаниях биороботы просто отключали у себя систему защиты, и тогда... Да вы читали, я думаю, об этом. У вас теперь и курс есть - «История космоплавания».

Бес его знает, как это случилось, только никто не заметил, что вблизи трассы появился красный карлик. Самое неприятное в этом то, что он летел по касательной к трассе. Скорость у него была что-то около ноль три-ноль тридцать пять. Радары его почему-то не засекли, и его присутствие я обнаружил только тогда, когда невероятно возросшая вдруг гравитация потянула корабль с курса. Карла еще летел далеко впереди, но часа через полтора корабль будет настолько близко, что. просто упадет на это маленькое чудовище. Сами понимаете, меня словно обухом по голове. Сначала я даже не понял всю дикую нелепость своего положения. Просто вдруг полоснуло в мозгу - все! Еще одна красивая запись в Книге Памяти  «при исполнении ... » и так далее.

Собственно, когда тебе двадцать три, смерть представляется чем-то ирреальным. То есть страшно даже и все такое, но понимать... Только теперь начинаешь. Вот тогда я и вспомнил о райских яблоках.

Простите; ребята. Вызывают... Да!
Старший астрогатор слушает!.. Да вы понимаете, что вы говорите? Что вы там заладили «надо, надо!» Я и сам понимаю, что так надо... Понял. Будет сделано. С вами - конец связи.

Ну-ка, штурманок, собирайся, Пойдем в реакторный отсек расплачиваться за грехи. А вы, ребята, особенно· не суетитесь. Перфореция остается за старшего.
А ты, штурманок, давай за мной. Да рукавицу-то защелкни, а то на кой черт тебе защитный скафандр выдан. Чего остановился? Зайца празднуешь? Идем, идем. Нашкодил, так изволь... Такой корабль загубить! Это же талант иметь надо. Поулыбайся, поулыбайся мне. Не я буду, если по возвращении в Систему ты не вылетишь из отряда. И папа тебе не поможет, Уж насколько уважаемый человек, а такого прыща миру подарил. Тьфу! Ведь от тебя вреда больше, чем пользы. Чтобы нулевого класса корабль через черную дыру не провести! Это же вообще!
Ты хоть представляешь, сколько ты энерrии бессмысленно  сжег! Богатые, говоришь?. Верно, богатые. Только ведь ты эту энергию у меня отнял, у доктора,

⁠

Перфореции, у всех нас. Мало того, из-за тебя теперь сто человек 

экипажа как проклятые работают, и еще неизвестно, вернемся ли.

2.
Кто меня из стержневой шахты Вытащил? Штурмано-ок?! Хм, видел я, как роботу руку оторвало и из раны кровь пошла. Вот это было удивительно. А тут... Где он? Доктор, голубушка, пусть он здесь полежит. Подумаешь, старшего состава. Кто это придумал только - для старшего состава, для младшего состава. Вдвоем-то веселей. И мнe ему одну историю досказать надо. Зачем же сердиться. А то вот женюсь на вас, будете знать. А что: я мужчина в соку, только-только за полста шагнул. У вас кто в Системе остался? У меня тоже родители. И еще дед есть, замечательный старикан. А как хорошо - приходишь в порт, а тебя жена, детишки встречают. Да нет, можно и вместе летать, разве я что говорю.

3.
Привет, ребята! Спасибо, что навестили. А то мы тут со штурманком лежим как прикованные. Докторша нам и не рассказывает ничего. Молчите? Ну, хитрецы, хитрецы-и! Я-то расскажу, чего не рассказать.

В общем, корабль потянуло куда-то черту на кулички, Корректировать курс времени практически не оставалось. Пока бы я разворачивался, меня этот карлуша прижал бы, как Квазимодо красавицу Эсмеральду. Осталось только жать вперед, чтобы проскочить мимо на достаточно большом расстоянни. Но у меня-то класс четыре. Необходимую в данном cлyчаe скорость никак не даст. Он пpocтo рассыплется. А карла уже зубы стал показывать, - мантия провисла, нити ее потускнели, еще часа полтора, и в специальных изданиях мне будет обеспечен замечательный некролог. И тут я вспомнил про райские яблоки.

Они у нас дома стояли в буфете, под стеклянным колпаком. Дед над ними буквально трясся и все рассказывал, как в дни молодости он их привез с Пандоры. И до чего, мол, эти яблоки вкусны, до чего, мол, ароматны, и все такое. Одно слово - райские.

Яблоки действительно выглядели потрясающе. Они, казалось, светились янтарем, медом, бог знает чем, и создавалось такое впечатление, что аромат их сочился даже сквозь стекло.
Я, помню, буквально часами стоял возле буфета и как зачарованный смотрел на дедовы трофеи, А уж как мне их · хотелось попробовать - слов нет. Но. дед берег яблоки как зеницу ока. Разрешалось только любоваться ими и слушать бесконечные легенды. А я ночами не мог заснуть и все представлял, как я укушу янтарное чудо. И становилось жутковато и сладко, как поначалу в невесомости.

В очередную зиму я приехал на каникулы. Было мне тогда семь лет. Я уже закончил вторую ступень, и очень, надо сказать, успешно. Дед поставил мою итоговую перфокарту в буфет рядом с яблоками, и когда к нам приходили гости, он в довесок к поднадоевшим легендам о яблоках начинал хвалиться успехами своего гениального внука. Я обязан был присутствовать при этом и, конечно, млел.

В последнюю перед отъездом ночь я решился. Когда в доме все утихло, я встал и пошел в гостиную. Окна здесь были зашторены неплотно, и обстановка в комнате мне показалась какой-то зловеще-

⁠кладбищенской. Но яблоки! Они горели чарующим золотым огнем.

Я открыл буфет, снял стеклянный колпак. Через секунду яблоко было у меня в зубах.

Боже! До чего отвратительный у него оказался вкус! А вонь от яблока была такая острая, что меня стошнило. 
Тут в гостиную ворвался дед, за ним родители. Все мы стояли посреди комнаты и молчали.

Утром я уехал, а когда снова приехал через три года, яблок в буфете не было, и разговоров о них у нас в семье тоже больше не возникало. Так это и забылось как-то.

И вот я вспомнил о яблоках. 

А почему нельзя? Почему нельзя, черт меня подери?! Вон, по правому борту несется где-то недалеко рыжий карла. Упадешь, и пепла не останется. Или раздавит в кресле, и моя же голова разломит меня до самых пяток.

Я остановил реактор и бросился в грузовой отсек. В жизни я так не работал. Полчаса ломал переборки, сворачивал трапы, рвал пломбы на контейнерах с кобальтовыми стержнями, Взмок как сидорова коза, в общем, забил реактор до отказа.

У меня еще оставалось минут двадцать, и тут мне стало страшно. Гнусное ощущение, скажу я вам. В животе словно кусок льда, спина потная, и вдоль хребта иголки танцуют. Но выбора не было. Уж не знаю из каких соображений, но надел я тяжелый скафандр, связал проволокой целую гирлянду кислородных баллонов, контейнеров с аварийным питанием, энергоемкости, все это присобачил к поясу скафандра, Как я забрался со всем этим в кабину пилота, ума не приложу. Сел в кресло. Все. Осталось, запустить двигатель. И тут до Меня дошло - он же остыл. Снова с прогрева начинать надо. А меня тем временем прямо на карлу инерцией вынесет. Тот, подлец, уже настолько близко, что вижу как инструменты тихонько повалились к правому борту. Мантия загнулась, как старая шляпа. Эх, думаю, была ни была. Сорвал предохранители и сразу врубил полную тягу.

Это уже потом придумали всякую теорию и прочее: «Эффект Янсона-Клинга», «световой барьер», «свободное падение в антипространстве» - ну, да вы все знаете. А тогда я сидел в кресле, сплюснутый чудовищным ускорением, и, стиснув зубы, ждал исхода. В бортовых экранах я видел, как мантия расправилась, корабль понесся в oбroн рыжего карлы. Скорость прuблизилась к роковому пределу - ноль девяносто три, ноль девяносто пять... Корабль затрясло. Ноль девяносто восемь. Мантия свернулась в трубочку, как блинчик, начинкой которого оказался корабль. И тут в голове у меня взорвалась кварцевая лампа, а тело швырнули в кипящую магму вулкана. Ну и ощущеньице, скажу я вам. 

Самое смешное, что в таком состоянии я находился всего что-то около тринадцати секунд релятивного времени -топливо кончилось. Мне эти секунды показались безумной вечностью. А когда все кончилось, оказалось, что я прошил Систему и выскочил с другой ее стороны в секторе А-семь. Там меня и подобрали.

Что я чувствовал на Земле в первые дни - этого не рассказать. Я пил жизнь каждой порой, каждой. клеточкой моего тела. Надо сказать, что в качестве премии я получил целую кучу энергожетонов с правом использования в любой точке Системы. Но я весь отпуск провел в родном городе. Чуть не женился даже. Только это уже другая история... Хотите, я расскажу ее вам, доктор?