Все, что здесь написано и показано, чистая правда.

Если будете копировать или цитировать,

соблюдайте порядочность.

Трудно отвыкать от пишущей машинки и приучать себя к компьютеру. Долго еще ходил я по редакциям, приносил листки с текстами, и девочки-компьютерщицы переносили их в электронный вид, для удобства верстки.

Не складывались у меня отношения и с интернетом. Предпочитал лично носить сначала дискетки, потом флешки. Потому как для меня важным было поддерживать личный контакт с бывшими коллегами, и получить в кассе гонорар.

Но прогресс брал свое. И вот я уже легко освоил фоторедактор, иллюстрировал свои материала комбинированными картинками, чем повысил свою цену и рейтинг. Больше я не ходил в конторы, а отсылал материалы по почте. Тематика и сроки оговаривались по мобильнику. А гонорар приходил на карточку. Таким образом я ухитрялся обслуживать пять рабочих мест, чем был очень доволен. Но этим также было положено начало чисто индивидуальному подходу и отчуждению.

Партийность свалилась на меня как-то  неожиданно. Настолько неожиданно, что я даже не понял - для чего я оказался в партийном аппарате.

Через некотрое время стал подозревать, что зарплата и комфортные условия для пребывания на рабочем месте созданы для одного - изъять меня из публичного пространства.

⁠Конечно, быть на штатной должности в партийном аппарате означает прямой путь в руководящие верха, но еще служа в армии (командир взвода) я понял, что командовать людьми -  означает брать на себя ответственность за их действия. А этого я категорически не хочу. Таким образом я умозаключил, что без машины  и партийной зарплаты вполне обойдусь.

Апофеоз политической деятельности - кандидат в депутаты Сейма Латвии. Это официальное фото архива Центральной избирательной комиссии 2002 года.

⁠  Фотожабы

До моего включения в партийную работу я вел блоги в популярных латышских сетевых изданиях в том числе и в близкой к правительству лучшей газете республики Diena (День). В свои материалы я добавлял такие картинки, как на верхнем слайдере. Такие иллюстрации резко повышали читабельность и отзывчивость. Удалось добавлять в материалы и аудиофайлы с популярными латышскими песнями, которые по характеру перекликались с публикациями. Таким образом создавался богатый контекст и росла активность читателей.

Рос ко мне интерес и со стороны политиков. Особенно после того, как я в одиночку собрал средства для операции на сердце и необходимой реабилитации моего любимого кинорежиссера Дзидры Ритенберг. Но прежде я обратился в союз кинематографистов с предложением провести акцию. Там только руками развели. А когда я попросил дать номер их счета, чтобы было куда перечислять пожертвования, мне отказали. Тогда я сам открыл целевой счет, подготовил объявления и пошел по редакциям. В газетах денег с меня не взяли. Более того, по инициативе газетчиков были подготовлены публикации, посвященные Дзидре Артуровне. Буквально через пару дней к акции подключились радио и телевидение. Банк по своей инициативе открыл валютный счет и отказался от полагающихся процентов. В общем, две недели я сидел у домашнего телефона, отвечая на звонки буквально со всего мира. Для наличных, которые жертвовали неравнодушные граждане, при частном кинотеатре бывшего директора киностудии Рихарда Пика был установлен огромный ящик. И через две недели необходимая для операции сумма была собрана. Дзидру Артуровну отправили в Литву, где тамошние коллеги исхлопотали частную клинику, и в конечном итоге вся акция увенчалась полным успехом.

Политикам показалось, что, если я сумел привлечь к сбору денег практически все средства массовой информации, то эти мои способности надо использовать. Ну, и всячески заманивали.

Заманили. И сразу как отрезало - сетевые паблики, печатные издания перестали меня любить. Те, кто раньше публиковал мои материалы и радостно выплачивал гонорары, теперь требовал плату за рекламу партийных установок.

⁠

После того, как я окончательно развязался с партиями, меня снова стали привечать в пабликах и печатных изданиях. Кроме того, все последние предпенсионные пятнадцать сезонов трудился на главном телеканале Латвии комментатором по внутриполитическим вопросам. И даже снискал популярность у широкой аудитории.

Тогда же я окончательно понял, что журналист и политик имеют разные (а конкретно - противоположные) базовые жизненные установки. Журналист, узнавший о новом явлении или факте, спешит сообщить об этом urbi et orbi. Политик в аналогиной ситуации тщательнейшим образом скрывает новость и думает, как ее использовать для извлечения максимальной выгоды для себя и нанесения ущерба политическим конкурентам. Возможно, поэтому бывшие журналисты всегда плохие политики.